В далеком 1982 году, кажется весной, типа в марте, Карельское ТВ отправило меня, новоиспеченного старшину запаса (я уволился из армии, служил полтора года в Москве, в конце октября 1980-го, а в декабре уше работал на ТВ) на месяц, на курсы "повышения квалификации" в Москву.
В Останкино и на Шаболовку. Так мы и мотались: день туда, день сюда.
Хорошее было время, хотя, конечно, квалификации никакой я не повысил. Хотя бы потому, что условия, в которых находились московское и областное ТВ были небом и землёй.
Например, лимит плёнки для съёмок у нас был один к трём, потом его срезали до одного к двум. То есть оператор снимет, условно, 9 метров, то три метра из них можно накроить, если брак, плохо проявлено или нерезко, а на этих курсах мы читаем, например, в одном сценарии: "Для съёмок понадобился лимит синхрона (плёнки со звуком) 1 к 24!
Или на полтора часа вещания в месяц на каждого редактора давалось семь минут синхрона и 15 минут плёнки. То есть если ты ехал в командировку, то мог сделать одну получасовую передачу, пусть не всю на плёнке, но всё же, это было кое-что, а другой час у тебя головы в студии разговаривали.
Месяц мы провели с огоньком. Фотографий того времени у меня было достаточно, но почти всё потерялось. Сохранилась только одна ч/б негативная плёнка, которую я сканировал уже в Канаде. Карточки были сделаны у знакомого Юры, который служил в Карелии и познакомился с моим другом Колей Корпусенко, покойным уже 15 лет как. Мы завалились на дачу вчетвером: я, Коля, один хмырь из МГИМО, ставший после Крыма ватником (не он один, далеко не один из знакомых), и живущий в Хьюстоне, Техас (не хочу, как Путин Навального, упоминать его имя - противно), и какая-то москвичка, Колина подруга на тот момент.
В шинели Юры, ефрейтора запаса, мы и снимались, дурачась. Использовали и другие предметы гардероба, имевшиеся на даче. Снимки я не обрабатывал, ни к чему, архивный материал, ценности особой ни для кого не представляет.
Для меня - да. Напоминаю, что ЖЖ - это журнал, дневник, лытдыбр



Юра Коля Я



Я Коля Снова я. Надо же - и тогда был сам с усам.
Прикольно, оказывается с нами была гигантская муха! Я совершенно забыл. Она была сделана из какого-то тяжелого металла и служила типа пресс-папье.
Причём мы тогда, у меня хорошая память, на всех выпили бутылку сухого. И всё равно было весело. Только холодно ночью...
Ну да ладно, перейдём от мух к нашим баранам. То есть к Богомолову. Дело в том, что тогда перед нами выступали многие без дураков знаменитые уже в ту пору люди. Я хорошо запомнил режиссера КВН Ворошилова, ребят из Литературки, помню Юру Роста, запомнилось посещение музея Эйзенштейна с Наумом Клейманом в качестве экскурсовода для пятерых, кажется, нас. Я тогда переводил Науму что-неприличное с французского с открытки, написанное рукой Кики с Монпарнаса.
Запомнились театры, один раз я был на "Горе от ума", где играли Папанов и Миронов.
Нам показывали ещё не шедший в прокате "Остановился поезд" и, по-моему, так и не вышедший на широкие экраны фильм Прямой репортаж о смерти La mort en direct
Так вот, выступал и Юрий Богомолов. Говорил что-то дельное, хорошо помню, но что - не помню. Слушали, разинув рты.

Почему государственные телеканалы так скупо говорили о самой горячей новости минувшей недели — о серийной поножовщине в школах?
Сообщения о нападениях в школах шли с большим опозданием пятой или шестой новостью информационного выпуска, и уже после того, как они становились достоянием соцсетей. Примечательно и то, что жадные до скандальных сенсаций шоумены-грифы Малахов и Борисов вовсе не заметили их.
С другой стороны, если подумать, гораздо удивительнее было бы, случись все наоборот: первой новостью на федеральных каналах стало бы не купание президента в ледяной купели и не «движение вверх» отечественного кинематографа, а романтики ножа и топора, терроризирующие школьников и учителей.
Ларчик в данном случае открывается довольно просто:
( Read more... )