Мама вспоминает. Продолжение.

[montrealex_1st]

Когда шли поезда с Беломорска, уже нам американцы давали много продуктов, но мы, конечно, ничего толкового не видели, ничего нам не давалось по талонам. Ну, когда едут с Беломорска, всегда что-то давали пожрать, такие у нас были два составителя (вагонов), нахальные парни были! Ну вот один из них, бывало, пойдёт и попросит: «Дайте чё-нибудь, что осталось в котле.» Дали один раз, очень хорошо помню, такое ведёрко гречневой каши, пусть она на воде... Так, подумай, какая была гордость! Мне дают, я говорю: «Не буду, я сыта!» А у самой бурлит в животе! Никогда не взяла ни разу, думаю: «Вот дура-то была!». Но это уже потом... к семьнадцати годам.

Я: А почему гордость-то взыграла, оттого, что американское?

Да нет, это наше! Просто солдат-то кормят, у них остаётся та же гречневая каша. Хорошо кормили солдат, им-то всё-равно, на фронт едут: на Обозерскую, это, значит на фронт поехали. А другой раз (составители) идут с пустым ведёрком: «Всё сами (солдаты) сожрали!» И такое было, во. И даже такой случай был, что...еврейчик, офицер, сидит, значит, тут дежурка, а там, где кондуктора спали, комната, как бы вот, за перегородкой. И вот он, не знаю чё он на меня смотрел, а я сижу, наверное, дремлю, потому что  сказали, что поездов не было и вот: «Девушка, вы так хорошо спали!»

Я говорю : «Я никогда не сплю!» И никогда на работе не могла уснуть, это точно, не бывало такого. И вот он говорит: «Я вам дам печень трески. Вот такую баночку. Покушайте дома».

А я посмотрела и говорю: «Я сыта и мне не надо!»

И скажи, всю жизнь ( мама смеётся), всю жизнь жалею, что я не взяла эту баночку!

А он и говорит: «Такого быть не может, я же вижу, что вы не только спать хотите, но ещё и голодны.» И я до сих пор...а потом когда в Сортавалу приехала, после войны почему-то всё время была печень трески в магазинах. Ещё была карточная система, а уже можно было купить вот эти баночки. Не знаю, чего их столько выпустили? И так всегда это, смотрю на печень трески и думаю...

Я: Так этот еврейчик кем был-то?

Начпрод (начальник продовольственной части), он ждал поезда. Поезд пассажирский один раз в сутки ходил. Потом он сказал: «Я начпрод, еду в Беломорск». Конечно, еврей дак, они все хлебные местечки занимали. И сама себе думаю: «Вот бы в наше время сейчас. Как вон мужиков обдирают!» А тут, господи, бедный ребёнок... «Снатка» называлась, написано было (на банке). Почему-то не «Печень трески», даже название помню. Вот такое дело.

Интересно происхождение этого слова "Снатка". Такого слова в русском нет. Путём поиска в Интернете я выяснил, что на импорт была изготовлена, возможно ещё до войны, партия тресковой печени. Под названием KAMCHATKA,  соответственно были напечатаны этикетки, а потом её пустили, по неизвестной мне причине, на внутренний рынок и отрезали КАМ.