Надо сказать, что уезжали мы, не оформляя ПМЖ, с финскими визами, не показывая билетов на дальнейший маршрут в Петрозаводске, причём моя виза кончалась чуть ли не назавтра, на что погранец выпучил глаза и спросил: «Успеете вернуться?»

«Успею!» уверенно сказал я. Ну не ушпел, как говорится, чтош делать. Шесть лет спустя приехал только снова в Петрозаводск. Сильно опоздал...

В Йоэнсуу в аэропорту были, наверное, час, если не меньше, но успели встретиться с мужем Леены Вестман Хейкки (у него вроде была другая, финская, не шведская фамилия), и с их сыном, которые куда-то летели, не помню уже куда, но не на нашем самолёте. Мир уже тогда был тесен.

А ещё через час – другой были в Хельсинки. Встречала нас одна очень своеобразная женщина, причудливо подвернувшаяся на моём жизненном пути совершенно неожиданно, как тогда часто бывало, в те непредсказуемые времена. Звали её Оути, фамилия, как у подавляющего большинства финнов, оканчивалась на –nen и она была на пенсии, но работала, в тот момент, когда мы познакомились, журналистом – фрилансером для финского журнала Koti liesi, что по-фински значит «Домашний очаг» . Как мы встретились? Та же Леена Вестман, через мою жену, спросила, не может ли кто (имея в виду меня в первую очередь, видимо), помочь с сопровождением дамы и фотокорреспондента журнала по карельским весям типа Прионежского или там, Пряжинского района. Ну я и согласился, дело было в 1997 году вроде, обладая рудиментами финского (это было перед моей учебной эпопеей в славном городе Хуйтинен), и рассчитывая на то, что журналистка должна знать английский. Созвонившись, назначили встречу в холле гостиницы «Северная», куда от нашей квартиры на Ленина идти было ровно три минуты. Прихожу, вижу женщину за шестьдесят, с фиолетов-голубыми волосами, в бусах и в полиэтиленовой юбке, представляюсь, и начинаем на смеси финского с английским, которым моя собеседница владеет ужасно, обсуждать планы. В какой-то момент я забываю английское и финское слово одновременно, но хорошо помню французское для обозначения этого понятия. Случайно его роняю и лицо журналистки озаряется светом:

- Mais vous parlez français! вопиёт она.